(История одной поездки)
«Не знаю как другие, а я верю в друзей…»
В.Высоцкий
«Хорошо иметь домик в деревне!»
Реклама молочных продуктов
Ехать не хотелось. Субъективно. Объективно – поездка не своевременна. Много важных дел. Однако, на самом дне городской души кусочек души деревенской. Этот кусочек, пришедший с генами предков, пробуждал весной и осенью чувство ответственности перед землёй и манил в заволжскую степь.
Там, в некогда большом селе, остался после стариков саманный дом, зимой тёплый, летом прохладный. Приусадебный участок с сараями, конюшней, курятником, свинарником и не меренными посевными площадями. Ни кур, ни свиней не держали. Мечтал развести лошадей. Коз. Собак. Мечты остались мечтами.
Пока были живы деды, сажали картошку. Она здорово выручала в буйные перестроечные годы. Потом бензин подорожал, колорадский жук адаптировался к химикатам и обнаглел окончательно. Земля истощилась. Душевные силы тоже. Картофельные компании прекратили. Ограничились огородом. Все оставшиеся силы бросали на борьбу с агрессивными, сверх живучими, сорняками. Сорняки победили. Огород стал ненавистен. Выращивать овощи прекратили. Лук, укроп и паслён росли сами по себе.
На отвоёванном у сорняка плацдарме – оставался сад. Яблони, вишня, облепиха, малина. Даже лох, рябины и каштаны. Более трёх десятков деревьев. Особая гордость – виноград, исправно дающий приличный урожай, несмотря на жуткие степные условия.
Зона рискованного земледелия. Вода – проблема. Летом жара, сушь, ветра. Зимой морозы и опять ветра. Виноград необходимо вовремя укрывать и вовремя раскрывать. Иначе погибнет. Несколько сезонов делал вино. Вино получалось отменным. Это понятно. Можно сказать – потомственный винодел. Дед четверть века проработал технологом на Хвалынском винзаводе. Творя прекрасное вино, дед сам не пил. Носил на бечёвке серебряную ложечку. С неё дегустировал виноматериалы и конечные продукты. Я же свою продукцию дегустировал стаканами, в компании других ценителей домашних вин. Вино кончалось очень быстро, так и не переходя из разряда ординарных, в благородные марочные.
Нехотя пришла весна. Зашевелился, защемил кусочек души деревенской. Мысли по ночам земледельческие приползли. Сон, и без того беспокойный, пропал совсем. Физически ощущать стал – задыхается лоза под гнётом разного хлама, укрывавшего её от степного мороза, а сейчас ставшего ненужным и вредным. А главное – «американка» на огороде. Не убранная с позапрошлого года, вымахала она выше сахарного тростника на Кубе. Перешла сакральную границу сада и огорода. Перед соседями неудобно. Сад жалко. Бесхозяйственность. Надо, надо ехать. Подремонтировать старушку «Ниву» и ехать. Одному за выходные не справиться. Нужны помощники – или, как сейчас говорят, – «хелперы».
Надо, надо ехать. Весна задерживается, но придёт, никуда не денется. Как назло, весеннюю охоту открыли тоже поздно. Охота для меня, можно сказать, единственная утеха в этой оставшейся жизни. Вот и разрывается сердце между долгом и утехой. Когда ехать, с кем ехать?!
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану, обращусь я к друзьям, не сочтите, что это в бреду…»
Не сочтём, не сочтём товарищ Смеляков. Только зачем, ты, скотина, жену друга, поэта соблазнил, а потом опозорил? Выйди из гроба – ответь! Она ведь, бедная, на себя руки наложила, а поэт спился. Хороший поэт, настоящий. Властям, в отличие от тебя, промежность не вылизывал. Впрочем – aut bene, aut nihil.
Размышления о дружбе и друзьях. Тема вечная. О ней все сказано. Мудрый Иван Ильин считал, что истинная дружба есть духовная любовь, соединяющая людей. Нет истинной дружбы без любви. Философ, мне кажется, был прав. Ныне под дружбой понимаем приятельские отношения, необязательные и небескорыстные.
С прагматической точки зрения я определяю дружеские отношения в виде этаких концентрических кругов вокруг каждого из нас. Круги не строго концентричны. Они пересекаются, накладываются друг на друга, смещаются, рвутся и восстанавливаются. Одни удаляются, другие приближаются, третьи исчезают, оставив привкус обид, недоумения или доброй грусти. Обязательное условие – чётко осознавать свое место и значимость в этих кругах. Когда узнаёшь, что кто-то из отдалившихся друзей умирает, то, конечно, огорчаешься, но возникает горькое чувство, что этот человек для тебя уже умер раньше.
У меня таких кругов уйма. Наиболее востребованный – самый малочисленный. Из него то я и выбрал помощника управиться со степным хозяйством. Физик по образованию. Бывший препод медицинского института. Ныне, свободный художник. Мы редко звали его по имени. Прижилось прозвище – Мел. Нет, с Гибсоном это никак не связано. Это первые три буквы фамилии, благородной, но длинной. Мел закоренелый холостяк. Жена ушла много лет назад и свалила в Англию. Взрослый сын в столице.
Посему, Мел жил один, в заваленной, чёрт знает чем, квартирке. Вопрос захламленности – это вопрос жизненных принципов. У всех они разные. Незахламленная квартира или гараж – настораживают! Обладатели стерильных жилищ, как правило, жестокие люди.
Мел – был убеждённым сторонником здорового образа жизни.
Здоровье, в понимании Мела, базировалось на трёх китах – парная, футбол с приятелями, правильное питание. Между ними бег, велосипед и утренняя зарядка, желательно на природе. Минимум общения с женщинами. В пределах физиологической необходимости.
Мел свободен как Диоген. Всё время, а у него уйма свободного времени в общечеловеческом понимании этой категории, вёл здоровый образ жизни.
Вспоминается фраза, кем-то, когда-то сказанная: «Пробежки по утрам, употребление безопасных продуктов питания и полный отказ от вредных привычек могут существенно продлить жалкое существование».
У Мела унизительно крошечная пенсия. Остальную часть средств, необходимых для ведения здорового образа жизни, он добывал репетиторством и ремонтом старой, если не сказать старинной, электронной техники. Квартирка его напоминает свалку магазина «Юный техник» конца 90-х годов.
Мел – жуткий зануда. Своё занудство объяснял физико-математическим образованием, требующим чёткости во всем. Возможно, это и так, но иногда эта чёткость смахивала на чесание правого уха пяткой левой ноги. Забавно, но раздражало. Физико-математическая ясность не мешала ему регулярно опаздывать на любые мероприятия.
Итак, «выверен старый компас, получены карты и кроки…». Дата поездки на малую Родину определена. Хелперу она объявлена за неделю. И вдруг, Мел объявляет, что ехать не может, а если быть честным, добавил он – не хочет. Поездка, при всей её заманчивости и пользы для здоровья – свежий деревенский воздух, физический труд, вкусные хозяйские харчи и прочее, выбьет его из привычного алгоритма жизни. Это неправильно.
Я было хотел капитально расстроиться. Впасть в лёгкую депрессию, сопровождаемую распитием виски из пятилитровой бутылки на качалке. Но! Вмешались силы природы. Похолодало. Завьюжило. Задождило. Заколдобило. Гусь повернул обратно на юг. Я же планировал ещё и поохотиться! Виноград затаился в укрытии. Поездка в намеченные сроки потеряла смысл, о чём я бодро доложил своему хелперу. Мел радости не показал, но не мог сдержать нотки удовлетворения, сообщая мне, что через неделю ему будет выехать почти невозможно. Но несколько молекул надежды мне всё же оставил. Он сможет поехать в четверг – ни днём раньше, ни днём позже!
Как давно уже отмечено всеми писателями, поэтами и влюблёнными психопатами – время летит быстро. Спортсмены-дарвинисты говорят, что оно бежит. Физики – идёт. Метафизики – стоит. Философы как всегда уклончиво утверждают, что «время растяжимо. «Оно зависит от того, какого рода содержимым вы наполняете его».
Независимо от всех этих определений подошёл четверг. Погоды великолепные! Солнце! Тепло! "Опять весна на белом свете!" В воздухе гул от торопящихся на Север стай уток и гусей. Патроны, водка и бензин – резко подорожали. У «Нивы» заменена резина и моторное масло. Собака не кормлена. Ружьё почищено. Душа рвётся в степь. Еду! Чёрт с ними, физиками-лириками. Еду! Не спеша всё сам сделаю. Съезжу на охоту! Не надо разговаривать на актуальные темы падения государства в пропасть, об онкологии, генетически модифицированных организмах и коррупции в ЖКХ, тупых студентах и дебильных абитуриентах. Свобода! Зачем физика с панталыку сбил? Неудобства доставил. Еду один, с верным псом.
Возликовав от найденного простого и верного решения, тут же засомневался. Неудобно как-то! Проклятая интеллигентность!
К моему удивлению, Мел сопротивляться на этот раз не стал и предложил выехать в четверг, часов в 12 и вернуться вечером, в пятницу! Я был в восторге! Благородство друга не имело границ!
Четверг. Утро. Собака бесится в предвкушении свободы. Еда, патроны, ружьё, ножи, бинокль, виски, медный купорос, белила, мочевина, аммофоска и секатор уложены. Список из 21-й позиции практически исчерпан. Звоню Мелу. То сухо сообщает, что раньше трёх ничего не получится.
Вот момент истины! Скажи этому педанту, - «Старик, я еду один! Прости! В следующий раз, через год – обязательно! Возьмём Мага, Лернера, Энтиса, Рапоппорта и ещё тройку горячих парней! Я закажу «Газель». Куплю ящик сухого вина! Всё будет алигатес! А сегодня я поехал один!».
Некому было меня поддержать и направить в этот момент. Жена в Москве, на Конгрессе инфекционистов. Кобелю по барабану. Ну, а мне же неудобно! Чёрт бы меня побрал!
Половина третьего дня. Прогуливаю ошалевшего от счастья пса возле дома Мела. Звоню. Да, скоро буду. Отпущу ученика, кое-какие дела сделаю и выхожу. Выходит в половине четвёртого. Я залил разгорающийся костёрок досады тёплой минералкой.
Лёгкая походка. Подтянут. Драные кроссовки. Выцветшая курточка. Спортивный костюм времён начала челночного движения. Ветхая, жиденькая сумочка. Omnia mea mecum porte! Аскет! Высокий лоб мыслителя. Ироничная улыбка человека, знающего, как несовершенен этот мир. Небрит.
Экспедиция началась. Начались и вечерние пробки. Час выбираемся из города. Автомобиль «Нива», на мой взгляд – лучшее, что мог придумать АвтоВАЗ. Русская машина для русского человека. Комфорта минимум. Никаких условий для ведения философских бесед. Да забыл, что Мел глуховат, как ветеран чапаевской дивизии, а если твой попутчик плохо слышит, и в тоже время интеллектуально и эстетически активен, то условия совместной трёхчасовой поездки становятся экстремальными.
Рёв мотора, ветер в открытое окно, крик. Мел непрерывно задаёт вопросы когнитивного плана. Через полчаса пути я охрип. Разболелась голова.
Свернули с трассы в степь. Боже мой! Как хороша степь весной! Нигде так не ощущаешь пробуждение природы, как на этом просторе. Выскочил заяц. Неспеша запрыгал по изумрудному, озимому полю серо-грязным комочком. Собака мечется в багажном отсеке. Воет и лает, и пукает от возбуждения. Остановились. Расчехлил ружьё. Приготовил два патрона. Впереди будут места, где водится куропатка. Попросил Мела сесть за руль.
Мел машину водить умеет. У него есть автомобиль – шестая модель ВАЗа. По причинам, большей частью экономическим, давно перестал его эксплуатировать. Мел уверял, что машина находилась в прекрасном состоянии, пока он не отдал его сыну. Сын быстренько её разбил и смылся в Москву. Конечно, в Москву он свалил по целому ряду других причин, но это уже другая тема.
Отцу не помогает. Все свободные средства относит добровольно в церковь. Стал ортодоксальным верующим. Соблюдает всю обрядность. В голосе Мела проскользнули нотки недовольства сыном. Не женился. Очевидно, неспособность к семейной жизни также пробралась с генами.
Одинокое существование мужчины, особенно добровольное – противоестественно. Есть мужчины, которые сохраняют независимость и в браке. Они не меняют свой образ жизни, свою жизненную идеологию и философию. Искренне убеждены, что члены семьи обязаны (должны по определению) понимать правильность этой идеологии и смиренно её сносить.
Одинокий, по тем или иным причинам, мужик практически всегда становится эгоистом. Более того, эгоисты по жизни или воспитанию обречены на одиночество. Фактическое или виртуальное.
Исключение – революционеры – фанатики, монахи и гении. Это особая категория иррационализма. Впрочем, но и они эгоисты.
Слепить собирательный образ одинокого мужика практически невозможно. Единственное, что у них общего – это трогательная забота о себе. Даже добровольный уход из жизни – чаще всего через скрытые формы самоубийства, как- то: беспробудное пьянство, экстрим, азартные игры и т.д. – не что иное, как любовь к самому себе, причём взаимная.
Достаточно волевые люди строго обустраивают свою одинокую жизнь. Отдаются трудовой деятельности без остатка, но и без радости. Не позволяют распускаться нервам и мыслям. Мрут от инфарктов. Креативные ребята уходят в богему. Спортивные в здоровый образ жизни. Бывшие военные поголовно спиваются.
Кто-то грустно пошутил: «Женатые мужчины живут дольше, а неженатые интересней».
Мел довольно быстро освоился с управлением тяжёлой машины. Сказался старый водительский опыт. Уже через десять минут я подстрелил три куропатки. Это хорошо. Пополнил запас продовольствия дичью. Мел был явно недоволен убийством птиц, но промолчал.
Собираясь в дорогу, особенно не загонялся по поводу продовольственной корзины. Мел неоднократно говорил, что питается очень скромно. Он сотворил химеру, путем гибридизации бедности и здорового образа жизни. За год съедал около ведра картофеля, килограмм макарон, пять килограмм рыбы и десять килограмм курятины. Основной рацион – каши в ассортименте, два раза в день, чай с пряниками на ужин. По поводу фруктов информации я не получил. С цынгой боролся с помощью щавеля, который собирал весной и шиповника, набранного во время пробежек в лесу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
В. Софьин
«Не знаю как другие, а я верю в друзей…»
В.Высоцкий
«Хорошо иметь домик в деревне!»
Реклама молочных продуктов
Ехать не хотелось. Субъективно. Объективно – поездка не своевременна. Много важных дел. Однако, на самом дне городской души кусочек души деревенской. Этот кусочек, пришедший с генами предков, пробуждал весной и осенью чувство ответственности перед землёй и манил в заволжскую степь.
Там, в некогда большом селе, остался после стариков саманный дом, зимой тёплый, летом прохладный. Приусадебный участок с сараями, конюшней, курятником, свинарником и не меренными посевными площадями. Ни кур, ни свиней не держали. Мечтал развести лошадей. Коз. Собак. Мечты остались мечтами.
Пока были живы деды, сажали картошку. Она здорово выручала в буйные перестроечные годы. Потом бензин подорожал, колорадский жук адаптировался к химикатам и обнаглел окончательно. Земля истощилась. Душевные силы тоже. Картофельные компании прекратили. Ограничились огородом. Все оставшиеся силы бросали на борьбу с агрессивными, сверх живучими, сорняками. Сорняки победили. Огород стал ненавистен. Выращивать овощи прекратили. Лук, укроп и паслён росли сами по себе.
На отвоёванном у сорняка плацдарме – оставался сад. Яблони, вишня, облепиха, малина. Даже лох, рябины и каштаны. Более трёх десятков деревьев. Особая гордость – виноград, исправно дающий приличный урожай, несмотря на жуткие степные условия.
Зона рискованного земледелия. Вода – проблема. Летом жара, сушь, ветра. Зимой морозы и опять ветра. Виноград необходимо вовремя укрывать и вовремя раскрывать. Иначе погибнет. Несколько сезонов делал вино. Вино получалось отменным. Это понятно. Можно сказать – потомственный винодел. Дед четверть века проработал технологом на Хвалынском винзаводе. Творя прекрасное вино, дед сам не пил. Носил на бечёвке серебряную ложечку. С неё дегустировал виноматериалы и конечные продукты. Я же свою продукцию дегустировал стаканами, в компании других ценителей домашних вин. Вино кончалось очень быстро, так и не переходя из разряда ординарных, в благородные марочные.
Нехотя пришла весна. Зашевелился, защемил кусочек души деревенской. Мысли по ночам земледельческие приползли. Сон, и без того беспокойный, пропал совсем. Физически ощущать стал – задыхается лоза под гнётом разного хлама, укрывавшего её от степного мороза, а сейчас ставшего ненужным и вредным. А главное – «американка» на огороде. Не убранная с позапрошлого года, вымахала она выше сахарного тростника на Кубе. Перешла сакральную границу сада и огорода. Перед соседями неудобно. Сад жалко. Бесхозяйственность. Надо, надо ехать. Подремонтировать старушку «Ниву» и ехать. Одному за выходные не справиться. Нужны помощники – или, как сейчас говорят, – «хелперы».
Надо, надо ехать. Весна задерживается, но придёт, никуда не денется. Как назло, весеннюю охоту открыли тоже поздно. Охота для меня, можно сказать, единственная утеха в этой оставшейся жизни. Вот и разрывается сердце между долгом и утехой. Когда ехать, с кем ехать?!
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану, обращусь я к друзьям, не сочтите, что это в бреду…»
Не сочтём, не сочтём товарищ Смеляков. Только зачем, ты, скотина, жену друга, поэта соблазнил, а потом опозорил? Выйди из гроба – ответь! Она ведь, бедная, на себя руки наложила, а поэт спился. Хороший поэт, настоящий. Властям, в отличие от тебя, промежность не вылизывал. Впрочем – aut bene, aut nihil.
Размышления о дружбе и друзьях. Тема вечная. О ней все сказано. Мудрый Иван Ильин считал, что истинная дружба есть духовная любовь, соединяющая людей. Нет истинной дружбы без любви. Философ, мне кажется, был прав. Ныне под дружбой понимаем приятельские отношения, необязательные и небескорыстные.
С прагматической точки зрения я определяю дружеские отношения в виде этаких концентрических кругов вокруг каждого из нас. Круги не строго концентричны. Они пересекаются, накладываются друг на друга, смещаются, рвутся и восстанавливаются. Одни удаляются, другие приближаются, третьи исчезают, оставив привкус обид, недоумения или доброй грусти. Обязательное условие – чётко осознавать свое место и значимость в этих кругах. Когда узнаёшь, что кто-то из отдалившихся друзей умирает, то, конечно, огорчаешься, но возникает горькое чувство, что этот человек для тебя уже умер раньше.
У меня таких кругов уйма. Наиболее востребованный – самый малочисленный. Из него то я и выбрал помощника управиться со степным хозяйством. Физик по образованию. Бывший препод медицинского института. Ныне, свободный художник. Мы редко звали его по имени. Прижилось прозвище – Мел. Нет, с Гибсоном это никак не связано. Это первые три буквы фамилии, благородной, но длинной. Мел закоренелый холостяк. Жена ушла много лет назад и свалила в Англию. Взрослый сын в столице.
Посему, Мел жил один, в заваленной, чёрт знает чем, квартирке. Вопрос захламленности – это вопрос жизненных принципов. У всех они разные. Незахламленная квартира или гараж – настораживают! Обладатели стерильных жилищ, как правило, жестокие люди.
Мел – был убеждённым сторонником здорового образа жизни.
Здоровье, в понимании Мела, базировалось на трёх китах – парная, футбол с приятелями, правильное питание. Между ними бег, велосипед и утренняя зарядка, желательно на природе. Минимум общения с женщинами. В пределах физиологической необходимости.
Мел свободен как Диоген. Всё время, а у него уйма свободного времени в общечеловеческом понимании этой категории, вёл здоровый образ жизни.
Вспоминается фраза, кем-то, когда-то сказанная: «Пробежки по утрам, употребление безопасных продуктов питания и полный отказ от вредных привычек могут существенно продлить жалкое существование».
У Мела унизительно крошечная пенсия. Остальную часть средств, необходимых для ведения здорового образа жизни, он добывал репетиторством и ремонтом старой, если не сказать старинной, электронной техники. Квартирка его напоминает свалку магазина «Юный техник» конца 90-х годов.
Мел – жуткий зануда. Своё занудство объяснял физико-математическим образованием, требующим чёткости во всем. Возможно, это и так, но иногда эта чёткость смахивала на чесание правого уха пяткой левой ноги. Забавно, но раздражало. Физико-математическая ясность не мешала ему регулярно опаздывать на любые мероприятия.
Итак, «выверен старый компас, получены карты и кроки…». Дата поездки на малую Родину определена. Хелперу она объявлена за неделю. И вдруг, Мел объявляет, что ехать не может, а если быть честным, добавил он – не хочет. Поездка, при всей её заманчивости и пользы для здоровья – свежий деревенский воздух, физический труд, вкусные хозяйские харчи и прочее, выбьет его из привычного алгоритма жизни. Это неправильно.
Я было хотел капитально расстроиться. Впасть в лёгкую депрессию, сопровождаемую распитием виски из пятилитровой бутылки на качалке. Но! Вмешались силы природы. Похолодало. Завьюжило. Задождило. Заколдобило. Гусь повернул обратно на юг. Я же планировал ещё и поохотиться! Виноград затаился в укрытии. Поездка в намеченные сроки потеряла смысл, о чём я бодро доложил своему хелперу. Мел радости не показал, но не мог сдержать нотки удовлетворения, сообщая мне, что через неделю ему будет выехать почти невозможно. Но несколько молекул надежды мне всё же оставил. Он сможет поехать в четверг – ни днём раньше, ни днём позже!
Как давно уже отмечено всеми писателями, поэтами и влюблёнными психопатами – время летит быстро. Спортсмены-дарвинисты говорят, что оно бежит. Физики – идёт. Метафизики – стоит. Философы как всегда уклончиво утверждают, что «время растяжимо. «Оно зависит от того, какого рода содержимым вы наполняете его».
Независимо от всех этих определений подошёл четверг. Погоды великолепные! Солнце! Тепло! "Опять весна на белом свете!" В воздухе гул от торопящихся на Север стай уток и гусей. Патроны, водка и бензин – резко подорожали. У «Нивы» заменена резина и моторное масло. Собака не кормлена. Ружьё почищено. Душа рвётся в степь. Еду! Чёрт с ними, физиками-лириками. Еду! Не спеша всё сам сделаю. Съезжу на охоту! Не надо разговаривать на актуальные темы падения государства в пропасть, об онкологии, генетически модифицированных организмах и коррупции в ЖКХ, тупых студентах и дебильных абитуриентах. Свобода! Зачем физика с панталыку сбил? Неудобства доставил. Еду один, с верным псом.
Возликовав от найденного простого и верного решения, тут же засомневался. Неудобно как-то! Проклятая интеллигентность!
К моему удивлению, Мел сопротивляться на этот раз не стал и предложил выехать в четверг, часов в 12 и вернуться вечером, в пятницу! Я был в восторге! Благородство друга не имело границ!
Четверг. Утро. Собака бесится в предвкушении свободы. Еда, патроны, ружьё, ножи, бинокль, виски, медный купорос, белила, мочевина, аммофоска и секатор уложены. Список из 21-й позиции практически исчерпан. Звоню Мелу. То сухо сообщает, что раньше трёх ничего не получится.
Вот момент истины! Скажи этому педанту, - «Старик, я еду один! Прости! В следующий раз, через год – обязательно! Возьмём Мага, Лернера, Энтиса, Рапоппорта и ещё тройку горячих парней! Я закажу «Газель». Куплю ящик сухого вина! Всё будет алигатес! А сегодня я поехал один!».
Некому было меня поддержать и направить в этот момент. Жена в Москве, на Конгрессе инфекционистов. Кобелю по барабану. Ну, а мне же неудобно! Чёрт бы меня побрал!
Половина третьего дня. Прогуливаю ошалевшего от счастья пса возле дома Мела. Звоню. Да, скоро буду. Отпущу ученика, кое-какие дела сделаю и выхожу. Выходит в половине четвёртого. Я залил разгорающийся костёрок досады тёплой минералкой.
Лёгкая походка. Подтянут. Драные кроссовки. Выцветшая курточка. Спортивный костюм времён начала челночного движения. Ветхая, жиденькая сумочка. Omnia mea mecum porte! Аскет! Высокий лоб мыслителя. Ироничная улыбка человека, знающего, как несовершенен этот мир. Небрит.
Экспедиция началась. Начались и вечерние пробки. Час выбираемся из города. Автомобиль «Нива», на мой взгляд – лучшее, что мог придумать АвтоВАЗ. Русская машина для русского человека. Комфорта минимум. Никаких условий для ведения философских бесед. Да забыл, что Мел глуховат, как ветеран чапаевской дивизии, а если твой попутчик плохо слышит, и в тоже время интеллектуально и эстетически активен, то условия совместной трёхчасовой поездки становятся экстремальными.
Рёв мотора, ветер в открытое окно, крик. Мел непрерывно задаёт вопросы когнитивного плана. Через полчаса пути я охрип. Разболелась голова.
Свернули с трассы в степь. Боже мой! Как хороша степь весной! Нигде так не ощущаешь пробуждение природы, как на этом просторе. Выскочил заяц. Неспеша запрыгал по изумрудному, озимому полю серо-грязным комочком. Собака мечется в багажном отсеке. Воет и лает, и пукает от возбуждения. Остановились. Расчехлил ружьё. Приготовил два патрона. Впереди будут места, где водится куропатка. Попросил Мела сесть за руль.
Мел машину водить умеет. У него есть автомобиль – шестая модель ВАЗа. По причинам, большей частью экономическим, давно перестал его эксплуатировать. Мел уверял, что машина находилась в прекрасном состоянии, пока он не отдал его сыну. Сын быстренько её разбил и смылся в Москву. Конечно, в Москву он свалил по целому ряду других причин, но это уже другая тема.
Отцу не помогает. Все свободные средства относит добровольно в церковь. Стал ортодоксальным верующим. Соблюдает всю обрядность. В голосе Мела проскользнули нотки недовольства сыном. Не женился. Очевидно, неспособность к семейной жизни также пробралась с генами.
Одинокое существование мужчины, особенно добровольное – противоестественно. Есть мужчины, которые сохраняют независимость и в браке. Они не меняют свой образ жизни, свою жизненную идеологию и философию. Искренне убеждены, что члены семьи обязаны (должны по определению) понимать правильность этой идеологии и смиренно её сносить.
Одинокий, по тем или иным причинам, мужик практически всегда становится эгоистом. Более того, эгоисты по жизни или воспитанию обречены на одиночество. Фактическое или виртуальное.
Исключение – революционеры – фанатики, монахи и гении. Это особая категория иррационализма. Впрочем, но и они эгоисты.
Слепить собирательный образ одинокого мужика практически невозможно. Единственное, что у них общего – это трогательная забота о себе. Даже добровольный уход из жизни – чаще всего через скрытые формы самоубийства, как- то: беспробудное пьянство, экстрим, азартные игры и т.д. – не что иное, как любовь к самому себе, причём взаимная.
Достаточно волевые люди строго обустраивают свою одинокую жизнь. Отдаются трудовой деятельности без остатка, но и без радости. Не позволяют распускаться нервам и мыслям. Мрут от инфарктов. Креативные ребята уходят в богему. Спортивные в здоровый образ жизни. Бывшие военные поголовно спиваются.
Кто-то грустно пошутил: «Женатые мужчины живут дольше, а неженатые интересней».
Мел довольно быстро освоился с управлением тяжёлой машины. Сказался старый водительский опыт. Уже через десять минут я подстрелил три куропатки. Это хорошо. Пополнил запас продовольствия дичью. Мел был явно недоволен убийством птиц, но промолчал.
Собираясь в дорогу, особенно не загонялся по поводу продовольственной корзины. Мел неоднократно говорил, что питается очень скромно. Он сотворил химеру, путем гибридизации бедности и здорового образа жизни. За год съедал около ведра картофеля, килограмм макарон, пять килограмм рыбы и десять килограмм курятины. Основной рацион – каши в ассортименте, два раза в день, чай с пряниками на ужин. По поводу фруктов информации я не получил. С цынгой боролся с помощью щавеля, который собирал весной и шиповника, набранного во время пробежек в лесу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
В. Софьин