Публикуется в сокращенном варианте.
8 мая 2015 года, ушел из жизни один из самых ярких представителей саратовской научно-педагогической интеллигенции Саратова, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой микробиологии Саратовского государственного медицинского университета им. В.И. Разумовского, академик Российской Академии Естествознания, Шуб Геннадий Маркович.
Друзья мои! Вы не представляете, как мне тяжело далась эта мемориальная статья! Изначально знал, что не получится в полной мере отразить всю значимость и масштабность этого человека, у которого учился всю свою сознательную жизнь – от студента до преподавателя университета.
Велик груз ответственности перед памятью об учителе, а затем - старшем товарище.
Именно его лекции на 3-м курсе, в крохотной аудитории кафедры «Микроба», располагавшейся тогда в здании бывшей церкви закладывали первые «кирпичики» в мировоззрение будущих врачей.
Лекции были конкретными, без лишних сентенций и отступлений, но, в тоже время, чрезвычайно интересные, захватывающие и запоминающиеся.
Уже в аспирантуре, присутствуя на заседаниях научных обществ и Учёных Советах, слушая его выступления и доклады, произносимые негромким, слегка скрипучим голосом, поражался чёткости мысли Геннадия Марковича и громадной эрудиции, практически, во всех отраслях знаний медицины.
Горе было неучам и невеждам попасть под насмешливый, язык Геннадия Марковича. Он терпеть не мог «выскочек и верхоглядов». Наука для профессора Шуба была сакральной!
фото. В.Софьина
Геннадий Маркович ушел накануне Дня Великой Победы. Он очень любил этот праздник. Не пропускал ни одного традиционного Митинга, проводимого возле мемориала погибшим на фронтах Великой Отечественной Войны сотрудников Саратовского государственного университета, среди которых немало было и медиков.
Не смотря на прогрессирующее течение болезни, с которой Геннадий Маркович мужественно боролся несколько лет, он всерьёз планировал и том 15-м, побывать на торжественном и ярком мероприятии. И тому была весомая причина.
Рассказывает дочь Геннадия Марковича, Катерина Геннадьевна.
«Не помню точно, в каком году, я училась в школе, средних каких-то классах и родителей пригласили на Волгу, на турбазу 8-9 мая, на День Победы.
10-го пришли к дедушке поздравить. С цветами, тортом, как полагается.
Но случилось следующее. Дед цветы не взял, дальше порога не пустил. И заявил. «Весь двор поздравлял меня с Праздником 9-го Мая, и только вы не соизволили…Ваши поздравления запоздалые мне сейчас совершенно не нужны. Ступайте!».
Папа с мамой стали оправдываться, дескать мы молодые, нам тоже надо отдохнуть, хорошая погода, хорошее место и так далее. На что дед ответил,- Когда я воевал, мне тоже очень хотелось многого, я тоже был очень молод…
Повернулся и ушел в комнаты. Потом помирились, конечно. Однако, с тех пор, чтобы не случилось, кто бы куда не приглашал 8-9-го мая, родители шли поздравлять деда.
Когда дедушки не стало в 1977 году, отец 9-го мая всегда ездил на кладбище на могилу деда. Когда открывали мемориал павшим на Войне сотрудникам университета, дед ходил с папой на митинг в День Победы, а когда деда не стало, Геннадий Маркович всегда ходил на это торжество.
Геннадий Маркович ушел из жизни 8-го мая, вы знаете, но практически до конца он был в здравом смысле и незадолго до смерти говорил мне,- А я ведь, наверное, схожу к отцу, навещу напоследок.
Увы, не смог…».
Шуб Марк Григорьевич, подполковник медицинской службы, начальник армейского госпиталя ХППГ 5187.
Войну закончил в Австрии, но вернулся только в марте 46 ( долечивали раненых, налаживали работу больницы под Веной). Подписи под фото - рукой Марка Григорьевича . На снимке он третий в нижнем ряду.
Когда я учился на 3-м курсе СМИ, прилежно писал лекции Геннадия Марковича, а потом в великом ужасе попал к нему на экзамен, то и подумать не мог, что судьба сведет меня этим человеком достаточно близко.
Хочу отметить, что в те незабвенные времена, когда «мы хорошо, но плохо жили», преподаватели, тем более доценты и профессора, были для студентов буквально «полубогами». О них слагались легенды и даже анекдоты, что уже дорогого стоит.
Поэтому, когда в один прекрасный, осенний день 1977 года, я аспирант кафедры биологии СМИ, в аэропорту г. Балаково в тесной толпе ожидающих вылетов пассажиров, столкнулся с профессором Шубом, то буквально оцепенел. Был бы рад куда-нибудь смыться, но крохотный зал регистрации аэропортика не позволял укрыться.
Но уже через несколько минут, Геннадий Маркович покорил меня своим простым обхождением, а главное – интересными вопросами, направленными на проверку моего теоретического багажа. Мой пассажирский багаж состоял из одного тощего портфельчика.
Не на всё мне удалось ответить, но деликатный профессор, пряча лукавую усмешку, рассказывал сам, смеялся и шути, а когда сквозь толпу энергично протиснулась профессор Кузьмина, мой непосредственный руководитель, довольно ехидно сказал ей,- Аспирант ваш, Клавдия Алексеевна, шустрый малый, но ещё много ему надо подчитать классиков.
Было совершенно не обидно. Можно сказать, с этой встречи в Балаково, а ездили мы туда на конференцию, посвящённую охране окружающей среды, начались наши дружеские и тесные служебные отношения, продлившиеся, практически, до самого ухода Геннадия Марковича от нас.
Катерины Геннадьевны, продолжает свой рассказ об отце.
«У папы было несколько золотых качеств. Во-первых, он все умел. Когда я была ещё маленькой мама тогда работала в 1-й Советской больнице, эндокринном центре и рано уходила на работу. С 8 часов у неё начинался прием. Поэтому в садик меня собирал папа и он так мастерски мне заплетал косички, что, когда мама это делала, по воскресеньям, они у меня «рассыпались», расплетались, а когда папа заплетал, то –никогда. В школу, в первые классы, тоже меня водил папа. Кормил, словом занимался со мной в, основном, папа.
- Скажи, а он уже ведь работал тогда вовсю?
- Конечно же. Я родилась в 1957 году. Папа был тогда, вероятно, в аспирантуре медицинского института.
- Катерина Геннадьевна, готовясь к нашей встрече, я покопался в «источниках» и «родниках» информации и, к своему величайшему изумлению и огорчению, ничего толком не нашел о биографии профессора Шуба.
- Я всё расскажу. Папа родился в 1933 году 15 января. В Саратове. Жили они тогда с бабушкой и дедушкой, на Вольской. Напротив ТЮЗа. Парадная выходила прямо подъезд театра. Это была коммунальная квартира. На две комнаты. Одна была маленькая, в ней жила тётя Дуся. У тёти Дуси была дочка Валя, которая была оперной певицей второго, так сказать плана, не прима. Служила она в Ленинградском оперном театре и внучка Наташка, которая училась в хореографическом училище, а потом стала работать в том же театре, что и мать. Дальше по коридору была комната, в которой жили дедушка с бабушкой ну и соответственно папа. Она была огромная, как мне казалось, по крайней мере. Разделена стенкой на две или три даже секции.
-Этот дом сохранился?
- Да, этот дом сохранился. В нем живут. Папа однажды хотел зайти, посмотреть, но его не пустили. Печка была, газовая. Была тёмная комната, чулан и выход на холодную лестницу – на второй этаж, где тоже жили люди.
В 1942 году дед ушел на фронт. Он был ЛОР –врач, ассистент кафедры ЛОР-болезней Саратовского медицинского института. Марк Григорьевич Шуб. Дед ушел на фронт. В начале Донской фронт, затем Сталинградский. В 43-м его под Сталинградом ранило. Как это было. Он оперировали раненного в полевых условиях, в палатке. Во время операции рядом разорвался снаряд.
Осколки попали ему в спину и он упал на оперируемого. Вот, кроме их двоих и медсестры, которая помогала, в живых никого не осталось, все вокруг погибли. У деда один осколок так и не смогли достать, где-то глубоко застрял. Так он с ним и прожил всю жизнь.
Папа во время войны продолжал учится в школе. Его «отдали» на музыку. У папы был «абсолютный» слух! Он мог подобрать любую мелодию. Марк Бернес, например, спел. Папа тут же подходит к инструменту и эту мелодию воспроизводит.
- Я часто встречался с Геннадием Марковичем в консерватории или филармонии на концертах классической музыки, но что он сам умел музицировать и не подозревал.
- Рассказываю. Но по порядку. В этом дворе, где они жили. Жили Табаковы. Олег на два года папы младше был. Довольно часто его не с кем было оставлять, а с папой сидела нянька. Олежку приводили и они вместе играли в одном дворе. Папа, как более старший, должен был за ним присматривать. Уже потом эти детские дружеские отношения продолжились, сохранились. Когда папа возил меня в Москву, Олег Павлович всегда давал нам контрамарки на спектакли «Современника».
- Бабушка тоже была доктором. Доцент кафедры детских болезней. Тогда кафедра и областная детская больница размещались в нынешнем архиерейском доме, возле «Утоли мои печали». Любовь Григорьевна Мамыкина, будущий проректор мединститута была её ординатором.
Потом папа поступил в медицинский институт. Не было у него другой дороги.
На первом курсе познакомился с мамой. (1950 г.), долго за ней ухаживал. Потом они поженились, потом родилась я.
Геннадий Маркович был прекрасным учителем, педагогом, лектором.
Он читал материал без всякой «воды». Очень конкретно, лаконично и современно! Когда они потом издали учебник по микробиологии, в 90-е годы, он мгновенно разошелся. Как истинный педагог он умел учить тому, чего сам не умел. Так он научил кататься внучку на коньках, хотя сам не умел совершенно. Или вот математика. Для меня это тайна за семью печатями. У нас в школе, я училась в 42-й, был прекрасный учитель математики, но я всё равно почти ничего не понимала, особенно, геометрию. Папа умел так объяснить, что мне эти пространственные образы геометрические становились понятными.
- Великий был педагог!
- Согласна, великий. Он мог что хочешь объяснить и чему-хочешь научить. Причем он всегда относился к своим ученикам, к друзьям с уважением, но на равных. Не то, чтобы он обучает, а как бы советуется, призывал вместе поразмышлять. В беседе, не навязчиво.
- Помимо науки, педагогики, музыки, что ещё любил делать Геннадий Маркович?
- Да, он всё любил и умел! Любил помогать бабушке печь.
- Готовить?
- Не то что, готовить. Готовить он умел, но мало этим занимался, а вот печь любил и умел. Бабушкины торты вспоминают до сих пор. Папа ей помогал сбивать кремы.
Мне не дано было усвоить не только геометрию, но и шитьё. Вероятно, это связанные явления. Папа помогал мне шить, умел вышивать.
Он быстро схватывал и усваивал все новое. Когда появились компьютеры он был в полном восторге от возможности не только бесшумно печатать тексты, но и сохранять их, а главное – исправлять ошибки. Ты же помнишь, какая это была проблема, ошибки в тексте. Когда пришли первые иммуноферментные тесты, он тоже очень радовался искренне. Любое продвижение он воспринимал с восторгом и быстро осваивал.
Всё новое для него было в радость. Пожалуй, только вот за руль он не садился.
- Какие книги любил читать?
- Любил всё читать. Особенно исторические
- Наказывал он тебя, или не за что было?
Смеётся
- Дважды наказывал. Мы снимали дачу. Вывел за калитку
Вот ты большой, как тебе не стыдно, маленького ребёнка одного в лес
В первом классе отдали на музыку. Слуха не было никакого.
«Девицы красавицы, душеньки подруженьки» а ГМ писал что-то
Диссертацию вероятно докторскую
Не До, до-диез
На 28 раз взял нотную папку хлопнул по рукам, отбросил папку и говорит, она музыкой больше заниматься не будет.- Друзья? Компания «шулюм». Круглые, Шубины, Елины Генрих Львович с женой не помню, Галиной , Гольдберги, инженеры, математик, Славутские и другие, уже не помню. Их было где-то пар 17! К каждому празднику готовились. Газету выпускали. Было весело. Сейчас такого нет. Иногда эта подготовка была веселей, чем сама встреча!
Геннадий Маркович умел дружить и ценил друзей. Был любящим и уважительным сыном, прекрасным отцом, заботливым семьянином. Однако, ещё одно фундаментальное качество доктора Шуба поражает и впечатляет – это преданность медицине, науке, родной кафедре, медицинскому институт, затем университету.
- Спасибо, дорогая Катерина Геннадьевна! А мы продолжаем.
- Вам спасибо за память об отце!
Всю свою сознательную жизнь он отдал науке, коллегам, студентам.
Придя на кафедру микробиологии, будучи студентом, он в 1973 году, стал её заведующим, сменив на этом почётном и ответственном посту заслуженного учёного, профессора Софью Исидоровну Шеришорину, почти сорок лет возглавлявшую одну из ведущих кафедр саратовского медицинского института и которую он по праву называл своим учителем и наставником.
Геннадий Маркович успешно продолжил научные программы С.И. Шеришориной.
В тесном сотрудничестве с учёными Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского 1975 году под его руководством биологически активных гетероциклических соединений, а в 1977 г — межвузовская лаборатория экспериментальной химиотерапии.
Успеху дела способствовали не только глубокие и всесторонние знания Геннадия Марковича, но и его уникальные организаторские способности.
Научные идеи профессора Шуба легли в основу изучения влияния электромагнитного излучения на живые объекты.
Кафедра микробиологии под руководством Геннадия Марковича много лет успешно работала в области получения новых нитрофурановых антимикробных препаратов, до сих пор имеющих практическое значение. Клиническая микробиология, новое направление, впервые в стране было внедрено именно благодаря усилиям профессора Шуба Геннадия Марковича.
Выше я рассказал об эпизоде в балаковском аэропорту, где началось наше тесное знакомство. Почему профессор Шуб оказался на конференции по охране окружающей среды? Дело в том, что он явился пионером, в таком новаторском в то время направлении, как микробная экология.
Геннадия Марковича по праву можно считать родоначальником, идейным вдохновителем и научным руководителем очень интересной научно-исследовательской организации – Саратовский филиал Всесоюзного института генетики и селекции промышленных микроорганизмов (ВНИИ «Генетика»).
ВНИИ «Генетика» возглавлял видный учёный академик Дебабов В.Г., а Саратовский филиал по рекомендации Шуба возглавили – директор С.П. Воронин и зам. по науке В.С. Софьин.
Филиал был организован в 1986 году, в поразительно короткие сроки, и собрал под своей крышей ведущих специалистов Саратова в области генетики, микробиологии и биотехнологии.
Были реализованы уникальные идеи профессора Шуба по генетике и селекции штаммов микроорганизмов, способных эффективно уничтожать вредные выбросы промышленных предприятий и бытовых отходов.
Филиал приступил к разработке новых биопрепаратов, но начавшаяся «капитализация всей страны» не позволила реализовать грандиозные планы Геннадия Марковича, его сподвижников и коллег.
До 2014 года профессор Геннадий Маркович Шуб руководил кафедрой, но и, будучи уже тяжело больным, продолжал живо интересоваться её делами, проблемами и успехами.
Ушел в полном сознании и ясности своего уникального и неповторимого ума.
Завершить статью хочу очень хорошими, тёплыми стихами самой кафедры, опубликованными в некрологе.
«Не стало Вас, и мы осиротели.
Ушло незабываемое то тепло,
Которым Вы нас каждого согрели,
И всем мы говорили: «С шефом повезло!»
Интеллигентность, ум и мудрость...
Учитель в жизни и делах,
Не стало Вас…
И нам так больно и так трудно,
Как будто в нас самих огонь погас...»
Светлая память!
8 мая 2015 года, ушел из жизни один из самых ярких представителей саратовской научно-педагогической интеллигенции Саратова, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой микробиологии Саратовского государственного медицинского университета им. В.И. Разумовского, академик Российской Академии Естествознания, Шуб Геннадий Маркович.
Друзья мои! Вы не представляете, как мне тяжело далась эта мемориальная статья! Изначально знал, что не получится в полной мере отразить всю значимость и масштабность этого человека, у которого учился всю свою сознательную жизнь – от студента до преподавателя университета.
Велик груз ответственности перед памятью об учителе, а затем - старшем товарище.
Именно его лекции на 3-м курсе, в крохотной аудитории кафедры «Микроба», располагавшейся тогда в здании бывшей церкви закладывали первые «кирпичики» в мировоззрение будущих врачей.
Лекции были конкретными, без лишних сентенций и отступлений, но, в тоже время, чрезвычайно интересные, захватывающие и запоминающиеся.
Уже в аспирантуре, присутствуя на заседаниях научных обществ и Учёных Советах, слушая его выступления и доклады, произносимые негромким, слегка скрипучим голосом, поражался чёткости мысли Геннадия Марковича и громадной эрудиции, практически, во всех отраслях знаний медицины.
Горе было неучам и невеждам попасть под насмешливый, язык Геннадия Марковича. Он терпеть не мог «выскочек и верхоглядов». Наука для профессора Шуба была сакральной!
фото. В.Софьина
Геннадий Маркович ушел накануне Дня Великой Победы. Он очень любил этот праздник. Не пропускал ни одного традиционного Митинга, проводимого возле мемориала погибшим на фронтах Великой Отечественной Войны сотрудников Саратовского государственного университета, среди которых немало было и медиков.
Не смотря на прогрессирующее течение болезни, с которой Геннадий Маркович мужественно боролся несколько лет, он всерьёз планировал и том 15-м, побывать на торжественном и ярком мероприятии. И тому была весомая причина.
Рассказывает дочь Геннадия Марковича, Катерина Геннадьевна.
«Не помню точно, в каком году, я училась в школе, средних каких-то классах и родителей пригласили на Волгу, на турбазу 8-9 мая, на День Победы.
10-го пришли к дедушке поздравить. С цветами, тортом, как полагается.
Но случилось следующее. Дед цветы не взял, дальше порога не пустил. И заявил. «Весь двор поздравлял меня с Праздником 9-го Мая, и только вы не соизволили…Ваши поздравления запоздалые мне сейчас совершенно не нужны. Ступайте!».
Папа с мамой стали оправдываться, дескать мы молодые, нам тоже надо отдохнуть, хорошая погода, хорошее место и так далее. На что дед ответил,- Когда я воевал, мне тоже очень хотелось многого, я тоже был очень молод…
Повернулся и ушел в комнаты. Потом помирились, конечно. Однако, с тех пор, чтобы не случилось, кто бы куда не приглашал 8-9-го мая, родители шли поздравлять деда.
Когда дедушки не стало в 1977 году, отец 9-го мая всегда ездил на кладбище на могилу деда. Когда открывали мемориал павшим на Войне сотрудникам университета, дед ходил с папой на митинг в День Победы, а когда деда не стало, Геннадий Маркович всегда ходил на это торжество.
Геннадий Маркович ушел из жизни 8-го мая, вы знаете, но практически до конца он был в здравом смысле и незадолго до смерти говорил мне,- А я ведь, наверное, схожу к отцу, навещу напоследок.
Увы, не смог…».
Шуб Марк Григорьевич, подполковник медицинской службы, начальник армейского госпиталя ХППГ 5187.
Войну закончил в Австрии, но вернулся только в марте 46 ( долечивали раненых, налаживали работу больницы под Веной). Подписи под фото - рукой Марка Григорьевича . На снимке он третий в нижнем ряду.
Когда я учился на 3-м курсе СМИ, прилежно писал лекции Геннадия Марковича, а потом в великом ужасе попал к нему на экзамен, то и подумать не мог, что судьба сведет меня этим человеком достаточно близко.
Хочу отметить, что в те незабвенные времена, когда «мы хорошо, но плохо жили», преподаватели, тем более доценты и профессора, были для студентов буквально «полубогами». О них слагались легенды и даже анекдоты, что уже дорогого стоит.
Поэтому, когда в один прекрасный, осенний день 1977 года, я аспирант кафедры биологии СМИ, в аэропорту г. Балаково в тесной толпе ожидающих вылетов пассажиров, столкнулся с профессором Шубом, то буквально оцепенел. Был бы рад куда-нибудь смыться, но крохотный зал регистрации аэропортика не позволял укрыться.
Но уже через несколько минут, Геннадий Маркович покорил меня своим простым обхождением, а главное – интересными вопросами, направленными на проверку моего теоретического багажа. Мой пассажирский багаж состоял из одного тощего портфельчика.
Не на всё мне удалось ответить, но деликатный профессор, пряча лукавую усмешку, рассказывал сам, смеялся и шути, а когда сквозь толпу энергично протиснулась профессор Кузьмина, мой непосредственный руководитель, довольно ехидно сказал ей,- Аспирант ваш, Клавдия Алексеевна, шустрый малый, но ещё много ему надо подчитать классиков.
Было совершенно не обидно. Можно сказать, с этой встречи в Балаково, а ездили мы туда на конференцию, посвящённую охране окружающей среды, начались наши дружеские и тесные служебные отношения, продлившиеся, практически, до самого ухода Геннадия Марковича от нас.
Катерины Геннадьевны, продолжает свой рассказ об отце.
«У папы было несколько золотых качеств. Во-первых, он все умел. Когда я была ещё маленькой мама тогда работала в 1-й Советской больнице, эндокринном центре и рано уходила на работу. С 8 часов у неё начинался прием. Поэтому в садик меня собирал папа и он так мастерски мне заплетал косички, что, когда мама это делала, по воскресеньям, они у меня «рассыпались», расплетались, а когда папа заплетал, то –никогда. В школу, в первые классы, тоже меня водил папа. Кормил, словом занимался со мной в, основном, папа.
- Скажи, а он уже ведь работал тогда вовсю?
- Конечно же. Я родилась в 1957 году. Папа был тогда, вероятно, в аспирантуре медицинского института.
- Катерина Геннадьевна, готовясь к нашей встрече, я покопался в «источниках» и «родниках» информации и, к своему величайшему изумлению и огорчению, ничего толком не нашел о биографии профессора Шуба.
- Я всё расскажу. Папа родился в 1933 году 15 января. В Саратове. Жили они тогда с бабушкой и дедушкой, на Вольской. Напротив ТЮЗа. Парадная выходила прямо подъезд театра. Это была коммунальная квартира. На две комнаты. Одна была маленькая, в ней жила тётя Дуся. У тёти Дуси была дочка Валя, которая была оперной певицей второго, так сказать плана, не прима. Служила она в Ленинградском оперном театре и внучка Наташка, которая училась в хореографическом училище, а потом стала работать в том же театре, что и мать. Дальше по коридору была комната, в которой жили дедушка с бабушкой ну и соответственно папа. Она была огромная, как мне казалось, по крайней мере. Разделена стенкой на две или три даже секции.
-Этот дом сохранился?
- Да, этот дом сохранился. В нем живут. Папа однажды хотел зайти, посмотреть, но его не пустили. Печка была, газовая. Была тёмная комната, чулан и выход на холодную лестницу – на второй этаж, где тоже жили люди.
В 1942 году дед ушел на фронт. Он был ЛОР –врач, ассистент кафедры ЛОР-болезней Саратовского медицинского института. Марк Григорьевич Шуб. Дед ушел на фронт. В начале Донской фронт, затем Сталинградский. В 43-м его под Сталинградом ранило. Как это было. Он оперировали раненного в полевых условиях, в палатке. Во время операции рядом разорвался снаряд.
Осколки попали ему в спину и он упал на оперируемого. Вот, кроме их двоих и медсестры, которая помогала, в живых никого не осталось, все вокруг погибли. У деда один осколок так и не смогли достать, где-то глубоко застрял. Так он с ним и прожил всю жизнь.
Папа во время войны продолжал учится в школе. Его «отдали» на музыку. У папы был «абсолютный» слух! Он мог подобрать любую мелодию. Марк Бернес, например, спел. Папа тут же подходит к инструменту и эту мелодию воспроизводит.
- Я часто встречался с Геннадием Марковичем в консерватории или филармонии на концертах классической музыки, но что он сам умел музицировать и не подозревал.
- Рассказываю. Но по порядку. В этом дворе, где они жили. Жили Табаковы. Олег на два года папы младше был. Довольно часто его не с кем было оставлять, а с папой сидела нянька. Олежку приводили и они вместе играли в одном дворе. Папа, как более старший, должен был за ним присматривать. Уже потом эти детские дружеские отношения продолжились, сохранились. Когда папа возил меня в Москву, Олег Павлович всегда давал нам контрамарки на спектакли «Современника».
- Бабушка тоже была доктором. Доцент кафедры детских болезней. Тогда кафедра и областная детская больница размещались в нынешнем архиерейском доме, возле «Утоли мои печали». Любовь Григорьевна Мамыкина, будущий проректор мединститута была её ординатором.
Потом папа поступил в медицинский институт. Не было у него другой дороги.
На первом курсе познакомился с мамой. (1950 г.), долго за ней ухаживал. Потом они поженились, потом родилась я.
Геннадий Маркович был прекрасным учителем, педагогом, лектором.
Он читал материал без всякой «воды». Очень конкретно, лаконично и современно! Когда они потом издали учебник по микробиологии, в 90-е годы, он мгновенно разошелся. Как истинный педагог он умел учить тому, чего сам не умел. Так он научил кататься внучку на коньках, хотя сам не умел совершенно. Или вот математика. Для меня это тайна за семью печатями. У нас в школе, я училась в 42-й, был прекрасный учитель математики, но я всё равно почти ничего не понимала, особенно, геометрию. Папа умел так объяснить, что мне эти пространственные образы геометрические становились понятными.
- Великий был педагог!
- Согласна, великий. Он мог что хочешь объяснить и чему-хочешь научить. Причем он всегда относился к своим ученикам, к друзьям с уважением, но на равных. Не то, чтобы он обучает, а как бы советуется, призывал вместе поразмышлять. В беседе, не навязчиво.
- Помимо науки, педагогики, музыки, что ещё любил делать Геннадий Маркович?
- Да, он всё любил и умел! Любил помогать бабушке печь.
- Готовить?
- Не то что, готовить. Готовить он умел, но мало этим занимался, а вот печь любил и умел. Бабушкины торты вспоминают до сих пор. Папа ей помогал сбивать кремы.
Мне не дано было усвоить не только геометрию, но и шитьё. Вероятно, это связанные явления. Папа помогал мне шить, умел вышивать.
Он быстро схватывал и усваивал все новое. Когда появились компьютеры он был в полном восторге от возможности не только бесшумно печатать тексты, но и сохранять их, а главное – исправлять ошибки. Ты же помнишь, какая это была проблема, ошибки в тексте. Когда пришли первые иммуноферментные тесты, он тоже очень радовался искренне. Любое продвижение он воспринимал с восторгом и быстро осваивал.
Всё новое для него было в радость. Пожалуй, только вот за руль он не садился.
- Какие книги любил читать?
- Любил всё читать. Особенно исторические
- Наказывал он тебя, или не за что было?
Смеётся
- Дважды наказывал. Мы снимали дачу. Вывел за калитку
Вот ты большой, как тебе не стыдно, маленького ребёнка одного в лес
В первом классе отдали на музыку. Слуха не было никакого.
«Девицы красавицы, душеньки подруженьки» а ГМ писал что-то
Диссертацию вероятно докторскую
Не До, до-диез
На 28 раз взял нотную папку хлопнул по рукам, отбросил папку и говорит, она музыкой больше заниматься не будет.- Друзья? Компания «шулюм». Круглые, Шубины, Елины Генрих Львович с женой не помню, Галиной , Гольдберги, инженеры, математик, Славутские и другие, уже не помню. Их было где-то пар 17! К каждому празднику готовились. Газету выпускали. Было весело. Сейчас такого нет. Иногда эта подготовка была веселей, чем сама встреча!
Геннадий Маркович умел дружить и ценил друзей. Был любящим и уважительным сыном, прекрасным отцом, заботливым семьянином. Однако, ещё одно фундаментальное качество доктора Шуба поражает и впечатляет – это преданность медицине, науке, родной кафедре, медицинскому институт, затем университету.
- Спасибо, дорогая Катерина Геннадьевна! А мы продолжаем.
- Вам спасибо за память об отце!
Всю свою сознательную жизнь он отдал науке, коллегам, студентам.
Придя на кафедру микробиологии, будучи студентом, он в 1973 году, стал её заведующим, сменив на этом почётном и ответственном посту заслуженного учёного, профессора Софью Исидоровну Шеришорину, почти сорок лет возглавлявшую одну из ведущих кафедр саратовского медицинского института и которую он по праву называл своим учителем и наставником.
Геннадий Маркович успешно продолжил научные программы С.И. Шеришориной.
В тесном сотрудничестве с учёными Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского 1975 году под его руководством биологически активных гетероциклических соединений, а в 1977 г — межвузовская лаборатория экспериментальной химиотерапии.
Успеху дела способствовали не только глубокие и всесторонние знания Геннадия Марковича, но и его уникальные организаторские способности.
Научные идеи профессора Шуба легли в основу изучения влияния электромагнитного излучения на живые объекты.
Кафедра микробиологии под руководством Геннадия Марковича много лет успешно работала в области получения новых нитрофурановых антимикробных препаратов, до сих пор имеющих практическое значение. Клиническая микробиология, новое направление, впервые в стране было внедрено именно благодаря усилиям профессора Шуба Геннадия Марковича.
Выше я рассказал об эпизоде в балаковском аэропорту, где началось наше тесное знакомство. Почему профессор Шуб оказался на конференции по охране окружающей среды? Дело в том, что он явился пионером, в таком новаторском в то время направлении, как микробная экология.
Геннадия Марковича по праву можно считать родоначальником, идейным вдохновителем и научным руководителем очень интересной научно-исследовательской организации – Саратовский филиал Всесоюзного института генетики и селекции промышленных микроорганизмов (ВНИИ «Генетика»).
ВНИИ «Генетика» возглавлял видный учёный академик Дебабов В.Г., а Саратовский филиал по рекомендации Шуба возглавили – директор С.П. Воронин и зам. по науке В.С. Софьин.
Филиал был организован в 1986 году, в поразительно короткие сроки, и собрал под своей крышей ведущих специалистов Саратова в области генетики, микробиологии и биотехнологии.
Были реализованы уникальные идеи профессора Шуба по генетике и селекции штаммов микроорганизмов, способных эффективно уничтожать вредные выбросы промышленных предприятий и бытовых отходов.
Филиал приступил к разработке новых биопрепаратов, но начавшаяся «капитализация всей страны» не позволила реализовать грандиозные планы Геннадия Марковича, его сподвижников и коллег.
До 2014 года профессор Геннадий Маркович Шуб руководил кафедрой, но и, будучи уже тяжело больным, продолжал живо интересоваться её делами, проблемами и успехами.
Ушел в полном сознании и ясности своего уникального и неповторимого ума.
Завершить статью хочу очень хорошими, тёплыми стихами самой кафедры, опубликованными в некрологе.
«Не стало Вас, и мы осиротели.
Ушло незабываемое то тепло,
Которым Вы нас каждого согрели,
И всем мы говорили: «С шефом повезло!»
Интеллигентность, ум и мудрость...
Учитель в жизни и делах,
Не стало Вас…
И нам так больно и так трудно,
Как будто в нас самих огонь погас...»
Светлая память!